Недавнее решение, принятое Европейским судом по правам
человека (ЕСПЧ), высветило существенное противоречие в понимании ст. 3
Конвенции по правам человека британскими и европейскими правоприменителями,
пишет газета Guardian. Мистер С. (полное имя не разглашается) был арестован в
Бирмингеме в 2004 году. Полиция обнаружила его рано утром в автомобиле, когда
С. остервенело жал на клаксон и в целом вел себя вызывающе. Позже по адресу его
регистрация правоохранители нашли его тетю со сломанными ребрами, которая
рассказала, что травмы нанес ей умалишенный племянник. Последующие три дня С.
провел в тюремной камере, причем помощь психатра подоспела лишь через 31 час.
Такие действия местной полиции, по мнению ЕСПЧ, нарушили права заявителя,
закрепленные в ст. 3 Конвенции — запрет на применение пыток. Национальный суд, рассмотрев дело истца, постановил, что
хоть ответчик и нарушил обязательство заботится о здоровье задержанного,
какого-либо физического или психического вреда ему причинено не было.
Сотрудники полиции проявили халатность, однако задержка в оказании медицинской
помощи в случае с истцом привела лишь к минимальным негативным последствиям,
сочли судьи. Те положения иска, которые относились к нарушению Конвенции, британский
суд попросту отклонил, посчитав, что ситуация с заявителем не соответствует
минимальному уровню жестокости, заложенному в ст. 3 Конвенции. Суд апелляционной инстанции оставил вердикт без изменений, и
тогда дело попало на рассмотрение в Страсбург.
Отстаивая свою позицию в суде, британская сторона
апеллировала к тому, что заключение заявителя С. под стражу было единственным
возможным вариантом. Гражданина С. задержали по жалобам соседей на нарушение
общественного порядка. Задержанный находился в возбужденном состоянии и, по
мнению полицейских, представлял угрозу для себя и окружающих, поэтому и был
помещен в камеру. Мужчину осмотрел психиатр, который и установил наличие у него
психического расстройства, однако настаивать на немедленном помещении С. в
клинику не стал. В камере заявитель снял с себя всю одежду, кричал и бился
головой о стену, пил из унитаза и обмазался едой и экскрементами. Поэтому
полиции ничего не оставалось, как продолжать держать неуравновешенного С. за
решеткой до тех пор, пока не освободится место в специализированной клинике,
обеспечивающей должный уровень охраны. На четвертый день его перевели в
профильное лечебное заведение. Главной претензией С. в адрес британских властей было то,
что его продолжали держать в камере, сознавая, что он страдает психическим
расстройством и нуждается в срочном, по его мнению, лечении. Европейский суд, принимая во внимание все приведенные
Британией аргументы, тем не менее, постановил, что в данном случае
правоохранительные органы "посягнули на человеческое достоинство"
заявителя С., тем самым нарушив ст. 3 Конвенции. Получается, рассуждает автор статьи Розалинд Инглиш
(Rosalind English), юрист, специализирующаяся на защите прав человека, что
каждый человек, который долго прождал в приемной больницы, может подать в
Страсбургский суд и получить компенсацию. "А как насчет тех пациентов,
которые годами ждут своей очереди на операцию или подходящий донорский
орган?", — задается вопросом она. По мнению Инглиш, дело заявителя С. – наглядный пример того,
как под действие ст. 3 Конвенции "подводят" социальные и
экономические, а вовсе не основные гражданские права. Британские суды уловили
эту грань, резюмирует автор, и ЕСПЧ следует сделать то же самое.
Прикрепления: |
Главная 
