Адвокатское сообщество готовится к переменам на рынке
юридических услуг. Все понимают, что он должен быть цивилизованным и доступным.
Но как в пылу реформ не растерять корпоративное единство и моральные ценности?
О сегодняшних проблемах адвокатуры члену президиума Ассоциации юристов России
Михаилу Барщевскому рассказал президент Федеральной палаты адвокатов, член
президиума АЮР Евгений Семеняко. - Евгений Васильевич, есть много нареканий относительно
качества юридической помощи, которую оказывают адвокаты по назначению в
уголовном судопроизводстве. Насколько обоснованы эти претензии и что нужно
сделать, чтобы повысить уровень такой помощи по назначению? Евгений Семеняко: Чтобы быть объективным, нужно сделать
небольшой экскурс в историю. В советский период в нашей стране только 10-15
процентов уголовных дел рассматривались с участием адвоката по назначению. А в
85 процентов случаев это были дела по соглашению, когда сам гражданин
определял, к кому обратиться и на каких условиях. Тогда работа по назначению
была необременительной нагрузкой, что позволяло привлекать даже известных
адвокатов. Понятно, что и качество такой помощи оставалось на высоте. Сейчас картина кардинальным образом изменилась. И, заметьте,
не по вине адвокатов. Чем дальше от крупных городов, тем больше дел
рассматривается по назначению, в некоторых регионах до 80 процентов. А за такую
работу адвокатам платят копейки. Для сравнения, у нас судодень адвоката по
уголовным делам оплачивается в меньшем размере, чем судочас финского адвоката.
Ясно, что у наиболее квалифицированных коллег пропадает мотивация вести дела с
полной отдачей. Тем не менее для нашей корпорации уголовно-судебная защита
всегда была важнейшим делом в адвокатской практике. Во многих регионах защита
по назначению составляет едва ли не основную часть заработка адвоката. Поэтому
советы палат могут следить за качеством этой работы. В ряде мест действуют
положения о допуске к защите по назначению, где прописаны квалификационные
требования к адвокату. Если поступают жалобы и они обоснованны, совет палаты
может на время отстранить адвоката от этой работы. - Существуют ли проблемы в отношениях адвокатуры и государства?
Готова ли адвокатура к проводимому министерством юстиции реформированию рынка
юридических услуг и каким, по вашему мнению, должно быть направление
реформирования? Евгений Семеняко: Адвокатура никогда не была любимой дочерью
правосудия и тем более исполнительной власти. Ни одно из поколений адвокатов не
могло похвастаться доброжелательным к себе отношением со стороны
государственных органов. Особенно это проявилось в советский период, когда в
ряде случаев роль адвокатов сводилась к роли статистов. Однако в последние годы ситуация меняется к лучшему. Такого
уровня взаимоотношений с властью, какого мы в лице Федеральной палаты добились
сейчас, у нас в стране не было никогда. C приходом в министерство юстиции
Александра Коновалова и его команды у нас практически нет проблем во
взаимопонимании. Наши отношения строятся на основе действующего
законодательства об адвокатуре и характеризуются как партнерские. В минюсте
осознают, что никто, кроме адвокатов, сегодня не сможет помочь государству в
организации бесплатной юридической помощи, обеспечении уголовного
судопроизводства. Мы практически единственная страна в Европе, в которой помимо
адвокатов юридическую помощь могут оказывать и индивидуальные предприниматели,
и люди, не имеющие вообще юридического образования. В результате наряду с
адвокатами, которые сдают квалификационные экзамены и несут ответственность за
качество своей работы, практикуют люди, утверждающие, что они "решают
любые вопросы от освобождения от призыва в армию и прекращения уголовных дел до
досрочного освобождения от отбытия наказания". И такая реклама никого не
настораживает. На самом деле мне кажется, что это как раз и есть очевидное
доказательство отсутствия настоящего порядка в этой области. Поэтому главной
задачей реформирования должно стать установление единых требований ко всем
участникам сферы юридической помощи на основе законодательства об адвокатуре. - Что готова предпринять Федеральная палата адвокатов, чтобы
усилить свою роль как института гражданского общества? Евгений Семеняко: Но адвокатура и существует прежде всего
как институт гражданского общества, она не включена в систему органов власти, в
судебную систему. Замечательный дореволюционный юрист Васьковский говорил, что
адвокатура - это добровольная корпорация юристов-профессионалов,
правозащитников, которая от имени общества осуществляет контроль за правосудием
на основе права и справедливости. Это и есть главное в отведенной нам роли
среди институтов гражданского общества. Некоторые господа упрекают меня и других членов cовета ФПА в
том, что мы не очень активно себя проявляем в публичной жизни, не выступаем с
заявлениями. Я считаю, не надо адвокатскую палату путать с общественной
организацией или политической партией. Мы - профессиональная корпорация. Наша
задача, напротив, по возможности воздерживаться от прямого включения в
политические процессы.
80 процентов дел в ряде регионов рассматривается в суде с
участием защитников по назначению - сами люди не могут нанять себе адвоката.
Характерно, что в прежние годы эта цифра составляла 10-15 процентов. - В последнее время в прессе развернулась дискуссия о пределах
дисциплинарной ответственности адвоката. В чем суть проблемы? Каковы, вообще,
профессионально-этические стандарты в вашей профессии? Евгений Семеняко: Действующий закон об адвокатской
деятельности хотя и говорит об этических стандартах профессии, но, по крайней
мере, на стадии допуска к ней по сути никаких этических требований к
претендентам не предъявляет. А профессиональное поведение тех, кто уже в
профессии, регулируется Кодексом профессиональной этики адвоката. Он содержит
этические требования, отступления от которых нередко являются основанием для
привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, а в некоторых особо
исключительных случаях и для лишения статуса. Но эта сфера замыкается
исключительно профессиональной деятельностью. Дореволюционная российская адвокатура трактовала
обязательства морального плана намного шире. Наши предшественники в лице
присяжных адвокатов считали, что если действия совершены адвокатом за пределами
выполнения профессиональных обязанностей, но приобрели публичную огласку и,
таким образом, авторитету и престижу корпорации нанесен урон, это может быть
основанием для дисциплинарного производства. По такому же принципу сегодня
построена ответственность адвоката в большинстве стран. Некоторые наши коллеги
полагают, что нам также стоит распространить действие кодекса и на публичную
сферу, а другие категорически против. По этому поводу идет очень острая
дискуссия. Я думаю, для понимания пределов ответственности очень
серьезное значение имеет нынешний уровень состояния правовой системы. Расширяя
границы ответственности адвоката, мы рискуем сами себя отдать на поругание.
Сегодня нередки случаи, когда правоохранительные органы в попытках избавиться
от неудобного адвоката не особенно себя сдерживают в выборе средств, используя
в том числе и дискредитацию его имени. Отмахнуться от этих фактов нельзя. Конечно, мне, как президенту ФПА, хотелось бы, чтобы в нашей
корпорации не было поводов прибегать к дисциплинарному производству. Но надо ли
идти к достижению этой ситуации радикальным способом или все-таки двигаться к
идеалу вместе со всем обществом? Дело, которым мы занимаемся, нередко ставит
представителя нашей профессии в уязвимое положение. Как только адвокат начинает
заботиться о том, как защитить от неприятностей самого себя, он перестает быть
настоящим защитником, потому что у него тыл не обеспечен. - Нужно ли совершенствовать закон об адвокатуре, и если да, то
в чем? Евгений Семеняко: Не существует идеальных законов. Но наш
закон в ряде случаев безупречен. Одним из закрепленных в нем фундаментальных
завоеваний, обеспечивающих адвокатуре и каждому адвокату в отдельности
определенный уровень независимости - это допуск к профессии и прекращение
статуса адвоката. Решение, быть претенденту адвокатом или не быть, принимает
само сообщество в лице квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты. Но есть и слабые места. К примеру, житель Москвы может
поехать в регион, где требования не столь высоки, сдать там экзамен, вернуться
и здесь практиковать. Или адвокатская палата лишила адвоката статуса из-за
низкой квалификации. А он, переехав в другой регион, сдает там экзамены и вновь
становится адвокатом. Есть профессии, где репутация имеет очень существенное
значение. И ограничить требования лишь тем, что нет психического заболевания
или непогашенной судимости, на мой взгляд, - имитация взыскательности.
Попробуйте стать судьей, даже с погашенной судимостью. Правоохранительные и
судебные органы защищают себя. Почему же адвокатское сообщество должно
представлять собой некий отстой для подобной публики? Поэтому люди
недобросовестные рано или поздно все равно исключаются из адвокатуры. Наша корпорация
- здоровое сообщество.
Прикрепления: | 
Главная 
