Как наказывают за критику судей в разных странах мира - 3 Сентября 2012 - Агентство правовой информации Республики Коми ПРАВоКОМи

В середине августа депутат Госдумы от "Единой России" Илья Костунов предложил ограничить пространство для критики российских судей и судебной системы, потому что "общим местом стало обвинять в несправедливости и неграмотности всех судей страны".

Костунов предложил несколько дискриминационный вариант: разрешить анализировать деятельность судей только профессиональным юристам, мотивировав это так: "можно критиковать отдельного судью, если вы профессионал, если вы знаете все процедуры и законы". Парламентарий этим не ограничился и намекнул на возможность внесения подобного законопроекта на обсуждение коллег.

Если бы великий Бернард Шоу был жив (и чудом обратил бы внимание на Костунова), он, вероятно, произнес бы что-то вроде своего знаменитого "не нужно быть курицей, чтобы судить о качестве омлета". В отсутствии писателя за его логику может поручиться мировая практика. "Право.Ru" не удалось обнаружить ни одной страны в мире, где юристы обладали бы эксклюзивным правом на критику судей. Нельзя утверждать, что подобное не практикуется где-нибудь в районе Восточного Тимора, но куда интереснее рассмотреть опыт стран с устоявшимися правопорядками.

Запрет на критику судей действительно установлен в ряде государств. Например, где действуют законы шариата, в первую очередь – в Саудовской Аравии (там в принципе не существует конституции и других светских законов). По нормам мусульманского права критика судьи может быть приравнена к богохульству, поскольку судья считается, по сути, толкователем религиозных норм. Богохульство в свою очередь относится к категории преступлений перед богом (хадуд или хадд) вместе с воровством, употреблением алкоголя или супружеской изменой.

Наказанием за богохульство могут служить телесные наказания (обычно до 100 ударов плетью) или же смертная казнь. Для доказательства вины нужны только два свидетеля-мусульманина, которые лично присутствовали при совершении преступления. Тяжелыми грехами по нормам шариата считаются также распускание неправдивых слухов и клевета в адрес любого человека, не обязательно судьи.

В системах светского права критика суда жестко ограничена в Сингапуре. В этом крошечном азиатском государстве существует ответственность за оскорбление ("скандализирование", если дословно) суда (scandalizing the court), а для квалификации существуют два критерия: признак действительного риска (real risk) и признак "неотъемлемой склонности" (inherent tendency).

В первом случае заявитель жалобы должен доказать, что слова или действия ответчика создают реальный риск отправлению правосудия. Во втором же необходимо подтвердить, что критика суда имеет за собой намерение создать у среднестатистического получателя информации представление о несправедливости судебной системы в целом. Если первый признак широко известен в странах общего права, то второй – скорее местная специфика (используется также в Малайзии).

Критерий "неотъемлемой склонности" применяется на практике гораздо чаще, потому что из-за скромных размеров Сингапура его судебная система считается особо уязвимой перед критикой. В стране вообще много законов, охраняющих уникальные устои на острове, стоит вспомнить хотя бы полный запрет жевательной резинки ради чистоты сингапурских тротуаров.

Наказания за "скандализирование", впрочем, не слишком суровы. Самый крупный штраф была вынуждена выплатить в 2008 году газета The Wall Street Journal, и составил он $16500. Тогда издание опубликовало две редакторские колонки, в которых журналисты заявили о подконтрольности судов премьер-министру Сингапура и правящей партии. Судья, слушавший это дело, постановил, что "подобные инсинуации подрывают общественное доверие к юстиции", и, стало быть, недопустимы.

Благодаря первой поправке к Конституции, гарантирующей свободу слова и прессы, в США негативные мнения о судебной системе практически не преследуются. Общее правило состоит в том, что публикация может быть рассмотрена как случай неуважения к суду лишь тогда, когда она "представляет наивысшую степень опасности для правосудия".

В Великобритании законодательство о критике судов стало главной темой августа в юридическом сообществе. В британском праве норма об оскорблении судей, позаимствованная Сингапуром с некоторыми изменениями, существует с XVIII века, но сегодня считается правовым реликтом. Последний раз ее применяли в 1932 году, когда местечковая газета была оштрафована на 100 фунтов за фразу "дерзкий малый с конской гривой" по отношению к судье (конская грива – намек на традиционный судейский парик). Однако в 2012 году "оскорбления" попытался воскресить служитель Фемиды по имени Пол Гирван, прочитавший мемуары бывшего госсекретаря Северной Ирландии Питера Хейна и обнаруживший там пару абзацев про себя.

Хейн назвал одно из решений Гирвана заведомо неправосудным, и последний отправился в суд с иском по старинному закону. Но прокурор по этому делу, перед тем как начать ворошить прошлое, обратился за комментариями к Хейну. В ответном письме экс-госсекретарь объяснил, что высказался лишь об одном решении судьи и никогда не ставил под сомнение предыдущие или последующие. Обвинитель согласился, что с этой точки зрения мемуары не представляют опасности престижу британского правосудия в целом и прекратил производство, а Хейн, в свою очередь, пообещал переиздать книгу с включением текста своего письма, раз уж возникли вопросы.

Юристы всех рангов теперь думают, не пора ли формально избавиться от закона, про существование которого все успели позабыть. Применяться на британских островах он практически перестал еще в XIX веке, но был нужен для укрепления авторитета судов в колониях. В Гонконге еще недавно была востребована такая форма обвинения в "скандализировании" как вульгарное или хамское оскорбление судьи (scurrilous abuse), устаревшая в Англии, где для таких случаев есть законы о диффамации и клевете. В 1998 году, уже после передачи суверенитета Китаю, в городе прошел громкий процесс популярной газеты The Oriental Daily News, которая в одной из статей назвала британских судей Гонконга "белыми свиньями" и "дерьмом от мира юриспруденции". Издание было оштрафовано на $650000, а автор текста приговорен к четырем месяцам тюрьмы.

В настоящее время в Великобритании сдерживающим механизмом для критики судей является закон о неуважении к суду (The Contempt of Court Act), последняя версия которого была принята в 1981 году. Согласно его положениям (п.2.2), прессе и другим комментаторам запрещается делать высказывания о судебном разбирательстве sub judice, то есть когда процесс находится в активной стадии. Обозначенный в законе период начинает отсчитываться с назначения меры пресечения, предъявления обвинений или появлением повестки в суд. Разумеется, под запрет попадают только мнения, которые могу "серьезно навредить отправлению правосудия".

Любопытна история принятия вышеупомянутого акта. В 1979 году, когда действовала предыдущая версия закона, не включавшая принцип sub judice, Минюст обвинил газету Times в распространении информации, наносящей вред правосудию. Издание тогда прозрачно высказалось о виновности производителя транквилизаторов в том, что употребление ее продукции может привести к пороку развития плода во время беременности. Однако спор государства с фармацевтами находился в тот момент на стадии переговоров о досудебном урегулировании, и суд наложил запрет на дальнейшие публикации об этом деле в газете. Однако журналисты обратились в Европейский суд по правам человека, где нашли поддержку.

В Европейском суде по правам человека существует трехступенчатая система выявления признака нарушения. В случае "Times против Соединенного королевства" суд решил, что запрет на публикации "принят в соответствии с внутренним законодательством" и "преследовал легитимные цели", однако "не был необходим в демократическом обществе". Это был первый прецедент в истории Страсбургского суда по разрешению конфликта между правом на свободу высказываний (гарантируется ст.10 Конвенции по правам человека) и правом на справедливый и независимый суд (закреплено в ст.5). В постановлении говорится, что общественный интерес, а именно информированность жертв трагедии о ее причинах, перевешивает необходимость обеспечить независимость суда.

В другом деле – "Ворм против Австрии" (1997 год) – ЕСПЧ разрешил похожий спор уже в пользу государства. Журналист тогда подвергся штрафу в соответствии с австрийским законом о СМИ, запрещающем обнародовать мнения или материалы, которые могут повлиять на результат судебного процесса. Заявитель в своей статье безапелляционно утверждал, что чиновник, суд над которым был в самом разгаре, виновен в уклонении от уплаты налогов. По мнению ЕСПЧ, такая мера уже "была необходима в демократическом обществе", так как публикация ставила под сомнение статус суда, как института по объективному разрешению правовых вопросов.

Ряд юрисдикций англосаксонской модели исповедуют принцип, согласно которому профессиональная подготовка судьи обеспечивает ему защиту от сторонней критики, то есть априори полагается, что его решения и поведение таково, что в здравом уме поносить его никто не будет. Однако таким качеством не обладают присяжные заседатели, поэтому дела с их участием оберегаются законом о неуважении к суду в части критики процесса. Прецеденты существуют, например, в той же Англии (Vine Products против Маккензи) и Нигерии (Акинринсола против Прокурора штата Анамбра). Схожий принцип отношения к профессионализму распространен в тех странах с континентальным правом, где подавляющее большинство дел рассматривается одним судьей.

Таким образом, в англосаксонской правовой модели критика суда рассматривается в контексте более широкой доктрины неуважения к суду. В системах континентального же права аналогичные действия чаще регулируются законодательством о свободе выражения.

В Гражданском кодексе Франции, например, есть статья, запрещающая публикации, которые могут нарушить принцип презумпции невиновности. Однако в целом, романо-германское право положительно воспринимает взвешенную и аргументированную критику отправителей правосудия.