В работе нотариуса Владислава Милевского МГНП поразила не только беспрецедентная интенсивность его работы, но и любовь к нему переводчиков. Быстро уходящие из жизни завещатели тоже насторожили палату, но "копать дальше" она не стала. Ее оппоненты претензии отвергают: завещатели часто хотят выразить свою волю "в самый последний момент", а на одно нотариальное действие у Милевского уходило на самом деле не 16 секунд, а 1,5 минуты — "не все так плохо".

  В Таганском райсуде вчера состоялся второй раунд разбирательства между Московской городской нотариальной палатой и нотариусом Владиславом Милевским. Палата настаивает, что его нужно лишить права нотариальной деятельности. К такому заключению МГНП пришла после плановой проверки работы Милевского за 2008-2012 годы. Проверяющие были удивлены: в 2011 году он совершил 503 636 нотариальных действий, а в 2012-м — 511 396, то есть в среднем около 2000 нотариальных действий в день.

  Для сравнения в 2008 году на долю среднестатистического российского нотариуса приходилось всего 14 038 нотариальных действия, а за месяц – 1 169. "Все или часть нотариальных действий были совершены формально, возможно, сотрудниками нотариальной конторы, а не самим нотариусом Милевским", — сделала вывод о нарушении законодательства комиссия, проводившая проверку.

  Вчерашнее заседание началось с того, что представитель МГНП, адвокат Виталий Чижов передал суду истребованные ранее документы. Георгий Соболев, управляющий партнер адвокатского бюро "Соболев, Карелик и партнеры", защищавший Милевского, попросил тогда протоколы заседаний: во-первых, правления палаты об утверждении графика проверок нотариусов, во-вторых, комиссии, которая утвердила итоги проверки Милевского, а также ряд других документов.

  Чижов протоколы принес, но лишь для обозрения, а для материалов дела были сделаны выписки. "Протоколы содержат конфиденциальную информацию о нотариусах, нотариальных действиях", — объяснил он. Соболев этим был недоволен.

  "Коль скоро мы истребовали копию документа, она должна быть приобщена к материалам дела. Это какой-то хитрый прием: дать документ и сказать "мы его не дадим, вот выписка", — говорил он. По его мнению, "если судом будут установлены факты несоблюдения [палатой] процедур проверки, то это может послужить одним из самостоятельных оснований для отказа в иске". Следом Соболев попросил отложить заседание, поскольку возражения на иск по объективным причинам сформированы не в полном объеме. "Очень рассчитывали получить материалы, которые затребованы", — сказал он.   Но судья Юлия Смолина в хитрости МГНП не заподозрила и согласилась ограничиться выписками из протоколов. Откладывать заседание она тоже отказалась и предоставила слово Чижову.

  Около 20 минут он зачитывал иск. Претензий к нотариусу Милевскому у МГНП много, даже и без сомнений по поводу его беспрецедентных объемов работы. Заподозрили его в том, что "он свидетельствует подлинность подписи не переводчика, а лица, принесшего в контору перевод". Дело в том, что он проверяет переводы с "нереально большого количества языков". "По диплому — переводчик с английского и немецкого, но нотариус свидетельствует подпись с турецкого языка, и с испанского, с японского, белорусского, узбекского, португальского, французского и других", — читал представитель МГНП.   Из его речи следовало, что при удостоверении договоров отчуждения недвижимости нотариус не получает выписки из ЕГРП, а иногда в его архиве нет и правоустанавливающих документов. Так произошло, например, в сделке по купле-продаже квартиры: упоминается только справка, согласно которой владелец получил ее на основании договора передачи, но самого договора или дубликата нет. Не во всех случаях нотариус оставляет в делах и документы, подтверждающие правоспособность юрлица и полномочия его представителя, говорил Чижов.

  - Эти доводы не основаны на законе, надуманы и попросту голословны, — ответил Соболев. — Законодательство не содержит нормы, обязывающей нотариуса истребовать выписки именно из ЕГРП и оставлять у себя копии правоустанавливающих документов на недвижимость". По его словам, подтверждением правильности действий нотариуса является то, что все договоры прошли государственную регистрацию, отсутствуют жалобы, нет судебных актов о признании их недействительными. "Назовите нормы права, [про] выписки из ЕГРП и правоустанавливающий документ в материалах дела по сделке? — спрашивал потом Соболев у главы комиссии по проверке Милевского, нотариуса Ольги Колесниковой.

  - Нотариус обязан проверить принадлежность имущества продавцу. Выписка из реестра [показывает], что объект до сих пор — собственность продавца и не под арестом. Нотариус должен подтвердить законность удостоверения сделки. Следуя вашей логике, у нас бы не было никакого архива! — сказала она.

  Объяснила Колесникова судье, и почему нотариус не может так интенсивно работать, как это получалось у Милевского. "У Милевского на одно нотариальное действие приходится 16 секунд! — говорила она. — За это время нужно изучить паспорт пришедшего, установить личность, дееспособность, выяснить его намерения. Никакой штатный работник не может за него это сделать. И только после этого можно отдать в работу документ техническому работнику". Затем, по ее словам, надо снова встретиться с клиентом, зачитать текст, выяснить, нет ли замечаний. Для сравнения Колесникова сообщила, что в ее конторе за 2012 год было около 12 000 нотариальных действий, иногда у московских нотариусов встречается и 60 000, но это уже "запредельно". "Нотариус [Милевский] уникален. Он, наверное, единственный в Москве и в России, который совершает такое количество нотариальных действий. Это нереально, это невозможно", — сказала она.

  Соболев в это не верил. По его данным, 500 000 действий — это не предел. "Среди чемпионов ответчик только начинающий. А в среднем нотариусы совершают 150 000-200 000 [нотариальных действий в год], не меньше", — убежден адвокат, а замечания по поводу удивительной работоспособности Милевского он назвал "выдумкой" и "досужими измышлениями". "[У него] работает 18 сотрудников, из которых лицензию нотариуса имеют четверо, то есть они вправе вести прием населения и исполнять обязанности нотариуса до того момента, когда нотариус должен проверить паспорт, посмотреть на человека и поставить подпись", — объяснял Соболев судье. Для наглядности он воспользовался "забавным арифметическим" примером: на одно нотариальное действие приходится 16 секунд, умножаем на четыре, получается 1,5 минуты. "Вроде уже не все так плохо", — улыбался Соболев, а затем попытался показать, что никаких формальных основания для оценок МГНП нет.

  - Есть ли установленные законодательством или палатой нормативы для совершения нотариальных действий? — спросил он свидетеля.

  - Нет, — ответила Колесникова.   Из ее слов следовало, что Милевскому еще повезло: правление МГНП отказалось "копать дальше" и проводить повторную проверку, как рекомендовали ей члены комиссии. А разбираться, по мнению Колесниковой, было в чем.

  "Мы столкнулись с тем, что после удостоверения на выезде завещаний нотариусом Милевским люди умирают на следующий день, через 2-5 дней, — говорила она. — Сотни тысяч переводчиков едут к нотариусу, — а потом опять сравнила его с собой: — На одном этаже с моей конторой бюро переводов, так у меня за год три удостоверения подписи подлинности перевода".

  Сам Милевский эти упреки опровергает. "Завещатели выражают свою волю или изменяют ее в самый последний момент. Больше это не свидетельствует ни о чем. Их немощное состояние легко определить по тому факту, что много завещаний было удостоверено на выезде", — пишет Милевский в черновом отзыве на иск, который он предоставил "Право.Ru". Свою популярность у клиентов он объясняет удобством расположения конторы, близостью к метро, другому общественному транспорту, возможностью парковки возле конторы.

  А закончилось заседание перепалкой по поводу того, был ли Милевский надлежащим образом извещен о том, в чем его обвиняют. "Как можно объяснить то, что заседание комиссии [об итогах проверки] было в феврале, а на акте подпись нотариуса от 23 марта [то есть уже после решения палаты об обращении в суд, которое принято 5 марта]?" — спросил Соболев. "Не знаю. — ответила Колесникова. — Он был на комиссии. Акт обсуждался, он его читал, видел. У нас такой порядок: на комиссии нотариус получает документ и расписывается. А на электронку проект акта я отправила ему задолго до заседания комиссии".

  По материалам ПРАВО.ru