"Правосудие должны вершить судьи, а не председатели" - 1 Октября 2013 - Агентство правовой информации Республики Коми ПРАВоКОМи

Федеральный журнал судейского сообщества России "Судья" (издавался в 2004 — 2009 гг.) в сентябрьском номере за 2006 год, почти целиком посвященном судам Омской области, поместил занимательный сюжет под заголовком "В суде завелся Жулик". Автор публикации на "Право.Ru" решил использовать его в качестве предисловия к истории о юристе, который в 39 лет под угрозой исключения из рядов КПСС вынужден был смириться с назначением на должность председателя Омского областного суда, сложив свои полномочия только спустя два десятилетия.

Председатель Омского облсуда Василий Пронников как-то подобрал на улице бездомного щенка, находящегося в крайней стадии истощения. На заднем дворе здания суда ему сколотили просторную утепленную будку, и щенок со временем превратился в здорового пса. Кличку ему, ни за что ни про что, дали, ехидную — Жулик. Однажды, когда он совершал длительную прогулку по близлежащим улицам и дворам, в его жилище бездомная кошка принесла потомство (поистине, только кошки быстро родятся). При первой же встрече четвероногие антиподы проявили редкую для своей природы толерантность, и долгое время после этого мирно жили под одной крышей, подкармливаемые сотрудниками суда.

Оставшись на попечении матери, трое сыновей взрослели не по годам. Василий сразу после окончания средней школы в 1966 году работал на Омском на заводе гражданской авиации, а затем на моторостроительном предприятии, где от рабочего дорос до сменного мастера цеха, выпускающего реактивные авиационные двигатели. Но при этом Пронников вовсе не собирался посвящать жизнь моторостроению, и без отрыва от производства учился в юридическом институте.

Юридическую профессию Пронников выбрал, по его словам, под влиянием старшего брата, который окончил юридический факультет Новороссийского (г. Одесса) университета и преподавал в средней школе милиции. "Пример старшего брата, его друзей-юристов, конечно, сыграл большую роль в моей судьбе, — вспоминал он позже. — Была даже попытка поступить в школу милиции, но не прошел по зрению. И в армию из-за этого не взяли. Поступил тогда в Свердловский юридический институт".

После годичной стажировки в прокуратуре Октябрьского административного округа г. Омска он последовательно занимал должности помощника прокурора округа, прокурора отдела по надзору за следствием и дознанием в органах МВД областной прокуратуры, старшего помощника прокурора области. После того, как он положительно зарекомендовал себя в кресле районного прокурора, его назначили заместителем главы прокуратуры области.

Однажды его вызвали в областной комитет КПСС и предложили занять должность заместителя председателя областного суда. Пронников поблагодарил за доверие, но предложение отклонил. "Я отказался, там была большая потеря в заработной плате, — много лет спустя откровенно признавался Пронников. — В то время зарплата у заместителя прокурора области была существенно выше, чем у заместителя областного суда".

Минуло еще полгода. Пронников находился в командировке в одной из районных прокуратур, когда ему позвонил помощник первого секретаря обкома и сообщил, что его ждут сегодня в совхозе "Желанный" Одесского района (административная единица на юге Омской области), чтобы на общем собрании животноводов выдвинуть кандидатом в депутаты областного Совета. Если же у Пронникова есть возражения против этого партийного решения, он может сегодня же высказать их на бюро обкома. "Только не забудьте взять с собой партбилет", — будничным тоном добавил собеседник зампрокурора области, однако Пронников хорошо понял скрытое в этой фигуре речи предупреждение.

"Первые два года было очень тяжело, <…> особенно внутри коллектива. Нельзя судьями командовать, просто не получится работать, — говорит о том периоде Пронников. — И постепенно прокурорские навыки, командное решение проблем пришлось из себя выдавливать. Хотя для меня всегда было проблемой наказать кого-нибудь. За два десятилетия работы [в должности председателя] было всего три или четыре случая, когда пришлось применять серьезную строгость…" И дело не в мягкости характера, природной доброте, спешит уточнить Пронников, а в принципиальной позиции. "Я думаю, что эффективность административного наказания [судьи] крайне низка, — развивает он свою мысль. — По моим наблюдениям, чаще всего оно приводит только к тому, что провинившийся будет действовать более изощренно. И контроль здесь малоэффективен: не уследишь. По моему опыту, достаточно просто побеседовать с человеком, и тогда, как правило, сразу поймешь: случайная это ошибка или закономерность и есть ли какая-то перспектива. На этом можно либо все заканчивать, либо продолжать работать дальше".

При этом Пронников оговорился, что очень болезненно переносит свои ошибки при решении кадровых вопросов: "Не могу снять с себя доли вины за то, что произошло, и долго копаюсь в себе, ищу причину, почему человек совершил проступок, в чем же была ошибка. Хотя понимаю, что каждый решает свою судьбу сам. Но, наверное, мы не смогли его остановить. Лично я, как руководитель, не смог, что-то упустил…"

Становление Пронникова в должности председателя облсуда выпало на годы объявленной Генсеком ЦК КПСС Михаилом Горбачевым "перестройки", которая успела коснуться в 1988 — 1989 годах и судоустройства. В частности, были упразднены прямые выборы судей населением. Последние выборы народных судей на пятилетний срок полномочий состоялись в июне 1982 года. В итоге, как пишет в своей книге "Становление правосудия" известный российский юрист, судья Мосгорсуда в отставке Сергей Пашин (Становление правосудия. М.: Р.Валент, 2011. – 456 с.), было избрано 10 303 судьи. Из них 63,5% — мужчины, 36,5% — женщины, 93,1% — члены и кандидаты в члены КПСС, 2,7% — члены ВЛКСМ, 6,9% — беспартийные. Высшее юридическое образование получили 99,3 %, среднее — 0,5% судей. Впервые заняли судейские кресла 25,2% избранных.

Новый порядок выборов судей областными Советами народных депутатов и Верховными советами союзных республик на основании совместного представления кандидатов органами юстиции и высшими судами субъектов РФ был установлен из соображений экономии средств и принципиальных изменений в "партийное" наполнение судейского корпуса не внес. При этом судейские полномочия были увеличены с 5 до 10 лет. Появились также многочисленные нормативные акты, касающиеся судейского статуса: Закон СССР "О статусе судей в СССР", положения о квалификационных коллегиях судей, дисциплинарной ответственности судей, отзыве и досрочном освобождении судей и народных заседателей, о квалификационных классах судей.

Однако принимать участие в "латании" советской судебной системы на посту председателя областного суда Пронникову пришлось сравнительно недолго. 12 июня 1990 года Первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, в которой утверждался принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей. Документ положил начало судебно-правовой реформе в постсоветской России.

О первых годах преобразования судопроизводства на новых началах Пронников вспоминал спустя много лет так: "Я в определенный период жизни буквально заставлял себя "быть властью" и воспитывал в этом смысле в своем коллективе судей. <…> Пока судебная власть не называлась властью, все ее атрибуты, в принципе, у суда были. По большому счету все зависит от нас: будет ли эта власть властью или не будет".

Пронников также сформулировал собственное отношение к властным функциям (которыми в нашем отечестве щедро наделены "первые судьи среди равных" — председатели): "Положа руку на сердце, когда уже двадцатый год возглавляешь суд, то не акцентируешь внимание на собственной власти, а уж тем более не упиваешься ею". И продолжил свои рассуждения: "Власти всегда сопутствуют, с одной стороны, в определенной степени свобода действий, а с другой — определенное насилие. Все это, плюс принуждение, характерно для судебной системы…" И как бы подводя итоги сказанному, констатирует, что "власть, в том числе и судебная — очень опасный инструмент: она порой людей изменяет до неузнаваемости, и уродует, и ломает. Судье как никому много дано, но и спрос с него как с немногих".

Пронников бессменно возглавлял областной суд в течение 20 лет и вошел в число российских председателей-"долгожителей" (кстати, его предшественник Аносов занимал это кресло почти четверть века). В 2010 году в возрасте 70 лет ушел в отставку председатель Белгородского облсуда Иван Заздравных, находившийся "у руля" 35 лет. В мае прошлого года с 25-летием руководства ВС Республики Карелия поздравляли Бориса Таратунина, пришедшим на пост в 44 года. Около четверти века возглавлял Челябинский облсуд Федор Вяткин, назначенный на должность в 38 лет (в 2012 г., несмотря на рекомендацию ВККС, не был переназначен на должность на фоне скандала в прессе по поводу якобы его криминального давления на судей). Иван Марков, назначенный председателем Липецкого облсуда в 36 лет, руководит им бессменно уже 22 года. 19 лет во главе областного, Ярославского, суда находится Владимир Ананьев, пришедший к руководству также в 36 лет. Калужский председатель суда и нынешний председатель Совета судей России Дмитрий Краснов, назначенный в 42 года, пребывает в должности 18 лет. 17 лет руководит Курским областным судом Василий Золоторев, пришедший на этот пост в 37 лет. Председательский стаж Владимира Войтенко (Смоленск) и Анатолия Музюкина (Рязань) — 13 лет (их назначения состоялись в 52 и 55 лет соответственно).

Автору этих строк довелось в разное время встречаться с большинством из названных глав судов, имена которых хорошо известны в судейском сообществе. И всякий раз речь непременно заходила о границах властных функций председателя суда, его профессиональных и моральных качествах, которые, на взгляд собеседников, должны быть ему присущи. Хорошо запомнилась, например, встреча с Заздравным, который, в частности, рассказал тогда, что добивается от председателей райсудов, чтобы они сосредотачивались на организационных и административных проблемах суда, а также бытовых проблемах коллег-судей.

"Что касается рассмотрения текущих дел, то мы признаем за судьей право на собственное мнение, толкование закона. Это нормально, лишь бы оно не было предвзятым", — говорил председатель Белгородского облсуда. Высказался он, и довольно категорично, о значении для судьи такого качества, как доброта: "Я считаю, что человек может быть судьей, если он добрый по натуре, потому что злой человек не в состоянии никого рассудить здраво". А на вопрос, присуща ли его характеру доброта, он ответил с улыбкой: "Ну, как говорить о себе? Слышал, что другие обо мне говорят: Заздравный добрый, добрый, но за дело к нему не попадайся…"

В свою очередь председатель Курского облсуда Золоторев нарисовал обобщенный портрет руководителя суда, как он его видит. "Каждый судья, как известно, сам по себе обладает государственными властными полномочиями. И председатель не наделен правом "строить" людей, отбирать объяснительные записки по поводу того, почему судья рассудил именно так, а не этак. И в области [Курской] этого нет. Но я считал и считаю, что председатель должен нести всю полноту ответственности за организацию работы суда и не допускать его дискредитации. Если в суде лежит дело с нарушением срока и не рассматривается, это вопрос председателя, — говорил он. — Есть давно забытое понятие — личный пример. Так вот, председатель должен в каждом процессе демонстрировать образцы профессионализма, беспристрастия, независимости. К обобщенному портрету председателя я бы добавил такие качества, как энергичность, административные способности, умение сплачивать коллектив, создавать в нем рабочую и вместе с тем товарищескую атмосферу".

Характерно, что большинство руководителей судов, дозировано высказываясь о существующих недостатках в подборе кадров на руководящие судейские должности, загруженности председателей административными и организационными вопросами, которые отлучают их от судебной работы, при этом стараются обойти тему необходимости реорганизации института председательства в РФ с целью полностью исключить любые посягательства на независимость судей со стороны руководителей. (В лучшем случае, мог прозвучать рассказ об экзотических впечатлениях, которые председатель вывез из поездки в страну, где существует диаметрально противоположные принципы администрирования в судах).

Хотя, нет… Однажды председатель крупного суда сказал мне (с оговоркой — не для печати): "Необходимо избавить от административного лоска самих председателей, им должен быть, скажем, старший судья. Дело должно быть поставлено таким образом, чтобы правосудие вершили судьи, а не председатели". Когда в беседе с председателем Мосгорсуда Ольгой Егоровой (назначена на должность в 46 лет и руководит судом в течение 12 лет) я привел ей это анонимное мнение, она категорично ответила: "Я пока не вижу даже гипотетически организации суда без председателя. Во-первых, суд — это орган государственной власти, который по определению кто-то должен возглавлять. Как его не назови, хоть старшим судьей, он все равно будет администратором. Во-вторых, председатель горсуда — это процессуальная фигура, которая определяет судебную практику в городе с учетом позиции Верховного Суда. В-третьих, в законе прописано, что председатель принимает меры, чтобы организовать судопроизводство в суде. Это параллельные линии, которые никогда не пересекаются. Что касается меня, то я, как председатель, никогда себе не позволяла и никогда не позволю подменять судей в отправлении правосудия" (Цитата из журнала "Судья" №7 2005 г.).

В 2007 году Пронников вышел в отставку. Казалось, в профессии, в которую он пришел не по своей воле, все у него получилось. Система отметила труд Пронникова Орденом Почета, званием "Заслуженный юрист Российской Федерации", в исключительном порядке ему в 1998 году был присвоен высший квалификационный класс судьи. Однако в некоторых его высказываниях и суждениях накануне завершения судебной карьеры проскальзывали критические нотки по поводу состояния судов общей юрисдикции.

"Я сторонник более глубокой судебной реформы, нравится это кому-нибудь или нет, — говорил он в сентябре 2006 года в интервью журналу "Судья". — Нам, наверное, придется пойти тем путем, по которому пошла система арбитражных судов. Хотим мы этого или нет. Значит, мы должны ввести апелляцию. Мы пока не можем поставить ни по одному делу окончательную точку. Особенно по уголовным делам. Нельзя решать дело до бесконечности. Это не правосудие, мы просто до конца этого еще не понимаем. Но суд вынес решение, апелляция поставила точку — пошли дальше". (Апелляционная инстанция, предусмотренная для судебных постановлений судов общей юрисдикции, рассматривающих дело по первой инстанции, начала функционировать только с января 2012 г.).

Как одну из главных проблем семь лет назад Пронников, тогда еще глава областного суда, отметил отсутствие законодательства о судах общей юрисдикции (ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" появился только в начале 2011 года) и Закона о Верховном суде РФ (в связи с тем, что Владимир Путин 21 июня 2013 года предложил объединить ВС и ВАС, этот вопрос на время реорганизации, очевидно, утратил свою актуальность). Ставил Пронников вопрос и о "набившей оскомину" длительной процедуре назначения судей, о том, что в судах общей юрисдикции всех уровней и Суддепартаменте при ВС РФ нет полноценной кадровой службы, и это сказывается на подборе судейских кадров в целом. Он был также сторонником упразднения первой инстанции в областных судах. "Она не нужна, — убежденно утверждал он, — ведь хулиганство порой сложнее рассмотреть, чем убийство. И любой районный суд сегодня способен рассмотреть любое дело, которое сейчас рассматривает областной суд. Отпадет необходимость кассации в Верховном суде".

Неудовлетворенность результатами судебной реформы и преобразования отечественной правовой системы в той или иной степени испытывают сегодня многие известные юристы, кстати, критикующие в том числе "колоссальные полномочия председателей судов". Но наиболее откровенную оценку причин несбывшихся возлагаемых на нее надежд дал один из авторов концепции судебной реформы в постсоветской России Сергей Пашин в своем труде "Становление правосудия".

"Начало 90-х годов прошлого века (1991 — 1996 годы) считается романтическим периодом судебной реформы как по существу возлагавшихся на нее надежд, так и по самоотверженности ее главных деятелей, ныне преданных забвению, — пишет в частности судья Мосгорсуда в отставке. — Данный этап фактически завершился к середине 90-х годов, когда выведенная из равновесия номенклатура не только восстановила свои привилегии, но и приумножила их. Председатели и заместители председателей судов, например, добились пожизненного утверждения их в соответствующих должностях, став несменяемыми начальниками. Столь беспрецедентное новшество было введено Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. №1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации". (В декабре 2001 г. в данный закон были внесены дополнения и изменения, которые, в частности, устанавливали назначение председателей и заместителей председателей одного и того же суда сроком на 6 лет неоднократно, но не более двух раз подряд). К этому моменту власти сумели противопоставить прогрессивным преобразованиям судопроизводства собственные технологии, нейтрализующие эффект от возрождения суда присяжных, установления судебного контроля за применением заключения под стражу и других. Реформаторы системы отечественного правосудия оказались не у дел, а структуры, успешно проводившие содержательные преобразования были распущены. <…> Как и в XIX веке, судебная реформа и бюрократическая контрреформа вершились в России конца следующего столетия параллельно".

Пашин, вместе с тем, отмечает, что "несмотря на поражение реформаторов, которым не дали довести до конца их замыслы добиться возвращения в страну судебной власти как самостоятельной влиятельной силы и утверждения в судах "правды и милосердия", усилия преобразователей имели важные последствия. Законодательное и ресурсное обеспечение деятельности судебной системы достигло определенных высот.<…> Не остались в неприкосновенности также юридическая доктрина, практика деятельности судов и правопонимание судей, хотя в юридическом образовании и судебных актах все еще воспроизводятся стандарты советского времени".

27 сентября 2007 года постановлением Законодательного собрания Омской области Пронников был утвержден в должности уполномоченного Омской области по правам человека с пятилетним сроком полномочий (он заявил, что согласился на этот пост по просьбе губернатора области Леонида Полежаева). О начале деятельности омбудсмена еще в одном российском регионе откликнулся 15 ноября 2007 правительственный официоз "Российская газета". "Я тридцать три года занимаюсь защитой прав граждан: тринадцать лет в прокуратуре и двадцать — в суде. И понимаю, насколько это непростая работа, — цитирует Пронникова издание. — В подавляющем большинстве случаев конфликты у омичей возникают либо с чиновниками, либо с работодателями. Первые ставят превыше всего интересы своего ведомства. Вторые нередко грешат нарушением Трудового кодекса".

К назначению председателя Омского облсуда в отставке уполномоченным по правам человека проявили интерес и региональные издания. Отчет с его первой пресс-конференции был опубликован, в частности, омским деловым еженедельником "Бизнес курс". Судя по публикации, присутствовавшие задали Пронникову немало "неудобных" вопросов, касающихся его деятельности на посту председателя облсуда. А месяцем позже интернет-издание "Омская газета" в публикации под заголовком "Недоброе начало" сообщила, что директор управляющей компании "Техуглерод" Валерий Каплунат, возмущенный высказываниями омбудсмена на пресс-конференции в его адрес и адрес компании, подал в Октябрьский районный суд Омска исковое заявление о защите чести, достоинства и деловой репутации к ООО "Редакция журнала "Бизнес курс" и Пронникову. В мае 2008 года суд отказал Каплунату в удовлетворении иска. Внимание к деятельности уполномоченного и его личности в дальнейшем в разное время проявляли также информационное агенство Омскинформ, информационный экономический канал Омской области, портал ОМСК 55.Ru и некоторые другие СМИ области. А в связи с массовой голодовкой в омской исправительной колонии №6, имя Пронникова в нынешнем году упоминалось в "Новой газете".