В апреле 2015 года стало известно о том, что комиссия правительства РФ по законопроектной деятельности одобрила предложенную Минюстом реформу третейского судопроизводства. Напомним, что ее проект разрабатывается с 2013 года, но в силу различных причин принятие документов откладывалось. Одним из важных нововведений стало то, что в качестве учредителей таких судов смогут выступать только некоммерческие организации (НКО). Причем на образование третейского суда потребуется получить специальное разрешение правительства РФ. С другой стороны, законопроект по реформе третейских судов ограничивает их полномочия, так как такие суды будут не вправе рассматривать корпоративные споры, а государственные судебные органы не смогут содействовать им в получении доказательств по делу. Насколько жизнеспособными окажутся нынешние предложения, пока утверждать сложно. С уверенностью можно говорить лишь о том, что институт третейского судопроизводства нуждается в совершенствовании. Причин тому несколько.

  Современное российское законодательство о третейском судопроизводстве представлено ФЗ "О третейских судах в РФ" N 102-ФЗ, а также Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже" N 5338-1. Отдельные нормы содержатся в Гражданском и Арбитражном процессуальных кодексах. Анализ же нового законопроекта позволяет утверждать, что он ставит своей целью не столько изменить действующие третейские судебные процедуры, сколько кардинально реформировать все третейское судопроизводство. Действующий закон указывает, что в третейский суд по соглашению сторон может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений.

  В РФ могут образовываться постоянно действующие третейские суды и третейские суды для разрешения конкретного спора. Они создаются торговыми палатами, организаторами торговли, общественными объединениями предпринимателей и потребителей и иными организациями (ассоциациями, союзами) - юридическими лицами и действуют при них. Порочность такой практики уже выявил Конституционный суд РФ в 2014 году. В частности, на примере спора между "Ямалгазинвест" (дочернее предприятие "Газпрома") и "Институтом "Нефтегазпроект", между которыми был заключен договор о выполнении проектно-изыскательских работ. В договоре содержалась третейская оговорка о том, что все споры и разногласия подлежат разрешению в третейском суде при "Газпроме". В результате, когда у заказчика ("Ямалгазинвест") возникли претензии к исполнителю, то первый без проблем взыскал неустойку со второго. Исполнитель посчитал, что этим решением были нарушены основополагающие принципы российского права. В итоге Конституционный суд РФ в своем Определении от 9 декабря 2014 г. N 2750 заявил о нарушении третейским судом принципов равноправия и автономии воли спорящих сторон.

  С начала 2015 года количество попыток исполнить решения третейских судов увеличилось практически в два раза. В некоторых областях - в пять-десять раз. Все это свидетельствует о том, что такие суды приобретают все большее значение для разрешения споров. Востребованность третейского правосудия обусловлена многими факторами. Например, для разрешения конкретного спора формирование состава третейского суда производится в порядке, согласованном сторонами. Они могут по своему усмотрению договориться о месте третейского разбирательства. Но самое главное - сокращенные по сравнению с государственными судами сроки рассмотрения дел и принятия решений.

  Основной недостаток заключается в том, что стороны, заключившие третейское соглашение, принимают на себя обязанность добровольно исполнять решение третейского суда. Из этого следует два важных обстоятельства. Первое заключается в том, что если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным, то оно может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный государственный суд. Второе связано с самим исполнением решения третейского суда. Законом предусмотрено, что решение третейского суда исполняется добровольно в порядке и в сроки, которые установлены в решении. Но если оно не исполнено добровольно, то подлежит принудительному исполнению, которое осуществляется по действующим правилам исполнительного производства. При этом исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда должен выдаваться опять-таки компетентным государственным судом. Все это свидетельствует о важной проблеме третейского разбирательства - исполнимости решения третейского суда. Внешняя привлекательность рассмотрения дела может быть в итоге нивелирована процедурами по его исполнению. И в этой ситуации неудовлетворенная сторона вынуждена повторно обращаться, но уже в обычный государственный (арбитражный или общей юрисдикции) суд.

  Таким образом, тенденция по сохранению количества обращений в третейские суды может продолжится. Но если институт исполнимости решений третейских судов останется в неизменном виде, то постепенно количество рассматриваемых им дел пойдет на спад. И даже новый статус третейских судов, учреждаемых лишь по разрешению правительства и только некоммерческими организациями, не сможет изменить ситуацию. С другой стороны, практика свидетельствует о том, что зачастую предприниматели не до конца понимают существо третейских судебных процедур и включенные в договор третейские оговорки не позволяют им в последующем эффективно защитить свои права. Так, например, ответчик всегда сможет заявить возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде, поскольку в договор включена третейская оговорка. И если сторона не представит доказательств того, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено, суд, несомненно, оставит исковое заявление без рассмотрения, так как между сторонами имелась договоренность о рассмотрении данного спора третейским судом. Поэтому использование третейских процедур, в том числе включение в договоры соответствующих положений, должно быть крайне обдуманным.

  По материалам Российской газеты