Европейский суд по правам человека рассмотрел на этой неделе три дела, инициированные по жалобам против России. Среди них были две чеченские истории об исчезновении людей, описанные в которых проблемы Страсбургский суд признал "системными". Третье дело касалось компьютерщиков, задержанных полицейскими под прикрытием и получивших позже условные сроки за распространение нелегального софта. Им повезло меньше, хотя и тут нарушения были.

  Жебраилова и др. против России

  Авторами этой жалобы стали Изита Жебраилова, Шудди Вакаев и их сын Салавди Жебраилов – жители села Гехи в Чечне. В своем заявлении они рассказывали, что группа вооруженных офицеров милиции в форме (по версии правительства – неизвестные в камуфляже), ворвавшись в их дом ночью 25 апреля 2005 года, похитили 25-летнего на тот момент Салавди (третий заявитель) и его брата Балавди Жебраилова, которому тогда было 23. По воспоминаниям Салавди, их с братом доставили на милицейский допрос в Грозный, бросили в подвальную камеру, где били прикладами автоматов. На следующий день Салавди отвезли на рынок в Грозном и отпустили, а его младшего брата никто больше не видел. Сразу же после произошедшего Жебраилов заявил о похищении в милицию. Прокуратура Урус-Мартановского района возбудила уголовное дело только два месяца спустя, в июне 2005 года. С перерывами расследование продолжается до сих пор. В 2007 году заявители направили в Урус-Мартановский городской суд жалобу, касающуюся неэффективности проводимого расследования, однако там ее сочли безосновательной В своей жалобе в Страсбург заявители утверждают, что их родственник исчез после задержания именно сотрудниками российских правоохранительных органов, и сейчас, скорее всего, мертв. Семья чеченцев также указывает на неэффективность расследования: в обращении указано на попытки отсрочить возбуждение уголовного дела и отсутствие необходимых следственных мероприятий – в частности, речь идет о весьма поверхностном осмотре места преступления и отказ от допроса милиционеров, которые, по версии заявителей, участвовали в похищении братьев Жебраиловых. Салавди далее жалуется на жестокое обращение, которому он подвергался в милиции, и на ненадлежащее расследование по факту его заявлений. По мнению авторов жалобы, отказ от расследования аналогичных дел об исчезновении людей на территории Чечни – системное явление. Представители государства-ответчика придерживаются иного мнения – расследование исчезновения Балавди Жебраилова еще продолжается, и ничто не свидетельствует о том, что он был похищен именно сотрудниками милиции, полагают они. Также, считают представители России, нет никаких оснований полагать, что Балавди Жебраилова нет в живых. Семья заявителей ссылается на ст. 2 Конвенции (право на жизнь), ст. 3 (запрещение бесчеловечного или унижающего достоинство обращения), ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты). Они требуют компенсации морального ущерба, однако никаких конкретных цифр в жалобе не содержится – оценить страдания семьи предлагалось непосредственно судьям ЕСПЧ.

  В итоге суд признал нарушения по всем указанным пунктам, отметив, что претензии хорошо обоснованы. Судьи при этом пишут, что, рассматривая аналогичные дела, касающиеся исчезновения людей в Чечне, они пришли к выводу, что в этом случае бремя доказывания должно лежать на представителях власти, которые обязаны предоставить заявителям документально подкрепленную версию произошедшего. Что касается заявителей, то для суда достаточно данных ими показаний, которые в этом деле суд счел весьма убедительными. Судьи постановили выплатить всем истцам 60 000 евро, а также 19 500 евро дополнительно третьему заявителю. Кроме того, Россия должна будет покрыть судебные расходы истцов – 1863 фунта стерлингов (около 2300 евро), истраченные на услуги юристов центра "Мемориал".

  Гамбулатова против России

  Второе рассмотренное  "чеченское" дело инициировала жительница республики Зулай Гамбулатова. Жалоба была направлена в Страсбург после исчезновения ее сына Вахита. 28 июня 2001 года 25-летний молодой человек был задержан на одном из КПП и доставлен в военную комендатуру Курчалоевского района. Сотрудники комендатуры подтвердили, что Вахит действительно содержался там. В течение следующих нескольких недель Гамбулатова приходила туда каждый день, принося еду и забирая грязное белье сына у охранников. Но в начале августа ей рассказали о переводе Вахита в другое место. Где именно оказался ее сын, которого с тех пор больше никто не видел, Гамбулатова так и не узнала. 2 августа 2001 года она обратилась в прокуратуру города Аргун и в военную комендатуру Курчалоевского района. Уголовное дело по факту исчезновения Гамбулатова было возбуждено почти полгода спустя, в декабре 2001 года. В феврале 2002-го расследование было приостановлено, однако заявительницу об этом не проинформировали – она продолжала обращаться с запросами в различные инстанции, в том числе в прокуратуру Чеченской Республики, пытаясь выяснить судьбу сына. Возобновили расследование только в 2008 году после того, как Гамбулатова нашла юриста, который занялся ее делом pro bono. В настоящий момент расследование все еще не завершено, что именно с ним произошло, установить не удалось.

  По версии российских властей, сын Гамбулатовой был освобожден еще 26 июля 2001 года. Как и в первом деле, Гамбулатова предполагала нарушение ст. 2, 3, 5 и 13 Конвенции. Заявительница указала на то, что расследование в течение уже многих лет продолжается безрезультатно и все ее запросы в правоохранительные органы не приносят результата. По ее словам, сначала она объясняла затянувшееся расследование напряженной ситуацией в регионе. Усложнялось положение заявительницы и не очень хорошим знанием русского языка. Но как только ей удалось воспользоваться бесплатной юридической помощью, она поняла, что ее вопрос следует решать в ЕСПЧ. По версии представителей России, жалобу следует отклонить, поскольку расследование дела все еще продолжается. Кроме того, отметили они, Гамбулатова не пыталась пожаловаться на действия правоохранителей в ходе расследования в национальные судебные инстанции.

  Судьи в Страсбурге, рассмотрев все обстоятельства дела, встали на сторону заявительницы. По их мнению, ее действия были адекватны ситуации, а попытки ускорить ход расследования или добиться компенсации, обращаясь в российские суды, вряд ли принесли бы результат. В ЕСПЧ в очередной раз согласились, что неэффективные расследования случаев исчезновения людей в Чечне в период с 1999 по 2006 год представляют собой системную проблему. С учетом опыта рассмотрения многих других аналогичных дел, говорится в решении, можно заключить, что попытки решить проблему, обращаясь в российские органы власти, были бы в данном случае безрезультатны. Кроме того, судьи пишут, что власти РФ не предоставили убедительного объяснения описанных заявительницей событий. С опорой на опыт разбора подобных дел, судьи предположили, что задержание Вахита Гамбулатова неизвестными представителями правоохранительных органов содержало в себе угрозу для его жизни, и в настоящее время Гамбулатова нет в живых. Истица попросила присудить ей компенсацию за причиненные моральные страдания в размере 500 000 евро. Судьи признали нарушения ст. 2, 3, 5 и 13 Конвенции, однако снизили сумму до 60 000 евро плюс 3000 евро на судебные издержки.

  Волков и Адамский против России

  Заявители по третьему – москвичи Андрей Волков и Александр Адамский – в совместной жалобе обвинили сотрудников полиции в провокации уголовного преступления. Оба заявителя, рекламировавшие через интернет свои услуги по ремонту компьютеров, были задержаны в ходе секретной операции полиции. В декабре 2007 (в деле Волкова) и декабре 2008 года (в случае Адамского) полицейские, работавшие под прикрытием, попросили их установить на свои компьютеры ряд программ. За ремонт техники и установку софта Волков взял 3300 руб. Разговоры с полицейскими, в которых он упоминает, что программные обеспечения нелицензионные, были записаны. Их текст приводится в судебном решении.

  Полицейский: Сколько приблизительно будет стоить установка?

  Волков: Точно не знаю, смотря какие программы вы собираетесь устанавливать.

  П.: Photoshop, Windows XP…

  В.: С Photoshop будет на 200 руб. дороже

  П.: Мы звонили в другие компании; они сказали, что это обойдется тысяч в 20. Откуда такая разница в цене?

  В.: Они осторожничают… Наверное, боятся, что попадутся; может быть, когда-то попали на проверку.

  П.: Какую проверку?

  В.: Лицензионную, если бы я установил вам лицензионную программу, это бы дорого стоило.

  П.: Сколько стоит лицензионная программа?

  В.: Photoshop стоит $500.

  П.: Установить?

  В.: Нет, сама программа. Но если все делается, как сейчас, полулегально, то цена, конечно, ниже.

  Головинский районный суд Москвы приговорил Волкова к одному году и трем месяцам условно за нарушение авторских прав (ст. 146 УК РФ, до двух лет). Позже Мосгорсуд засилил приговор.

  История Адамского аналогична, только его дело рассматривал Тимирязевский районный суд Москвы, за установку нелегального софта брал он чуть меньше – 3000 руб., а приговор составил один год и шесть месяцев условно, Мосгорсуд не стал его менять. В жалобе, направленной в Страсбургский суд, Волков и Адамский ссылаются на ст. 6 § 1 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство). Они утверждают, что тактика полицейских была незаконной – правоохранители, считают компьютерщики, сами спровоцировали их на нарушение авторских прав. Волков также жалуется, что он не был обеспечен адвокатом в ходе апелляционных слушаний по его делу, что является нарушением статьи 6 § 1 и 3 (с) Конвенции (право на правовую помощь по собственному выбору). В жалобе Волков требовал выплатить ему компенсацию в 500 000 руб. за нематериальный ущерб, 201 766 руб. за материальный ущерб (его природа не уточняется), а также 72 500 руб. в счет судебных расходов и 1890 руб за почтовые расходы – чеки на оплату Волков предоставил. Адамский оставил размер компенсации в случае положительного для него исхода дела на усмотрение суда.

  Судьи ЕСПЧ, однако, не нашли в действиях полиции нарушений Конвенции. Как отмечается в решении, Волков и Адамский в ответ на просьбу об установке программного обеспечения могли сразу предложить установить легальный софт, однако, как они сами признали в суде, инсталлировали контрафактные программы – о чем полицейские их напрямую не просили. Более того, они сами сообщили представителям правоохранительных органов, что устанавливают нелицензионные программы – то есть, заключили судьи, преступление было совершено без провокационных действий со стороны полиции. Эту часть жалобы судьи отклонили. Что касается слов Волкова о том, что при рассмотрении апелляции ему не предоставили возможность для защиты, то тут судьи ЕСПЧ согласились, что права были нарушены, поскольку официального отказа от юридической помощи Волков не подписывал. Таким образом, Страсбургский суд признал нарушение ст. 6 § 1 и § 3 (c) Конвенции в вопросах, касающихся отсутствия правовой помощи Волкову и обязал российские власти в течение трех месяцев выплатить ему компенсацию в размере 4000 евро плюс 1000 евро за судебные расходы. В остальной части компьютерщикам было отказано.

  По материалам ПРАВО.ru