Высший арбитражный суд подготовил проект постановления о выкупном лизинге, а представители бизнеса воспользовались тем, что обсуждение подобных документов проходит в высшей инстанции пока еще с их участием, и пришли его покритиковать. Более всего лизингодателям не понравилось положение о том, что у их контрагентов по таким соглашениям, иногда становящихся оппонентами в суде, будет право оспаривать цену, по которой продано полученное в лизинг имущество после его возврата.

  Разработчики документа, впрочем, сражались за него упорно и артистично, задавая вопросы о том, можно ли воровать по чуть-чуть, и поминая такой метод постижения истины, как испанский сапог. Но некоторые замечания лизингового бизнеса, судя по ремаркам председателя ВАС Антона Иванова, видимо, будут учтены.

  Проекты своих постановлений ВАС из-за грядущего своего упразднения обсуждает в невиданном ранее темпе. Новый касался выкупного лизинга. Этот инструмент позволяет лизингополучателю обрести необходимое имущество с помощью лизинговой компании, зарабатывающей прирост на капитал, а затем выкупить предмет лизинга, который до этого момента остается в собственности лизингодателя в качестве своего рода обеспечения.

  Представляли документ  руководитель аппарата ВАС Андрей Егоров и главный специалист управления частного права Павел Меньшенин. Последний рассказал, что проект предлагает реализовать некоторые идеи, которые ранее Президиум ВАС уже отражал в решениях по конкретным делам. Прежде всего, понимание того, что выкупной лизинг — это финансирование. В российском Гражданском кодексе лизинг отнесен к договорам аренды (очевидно, из-за буквального перевода этого термина с английского языка), пояснил Егоров, однако позднее в специальном законе было сделано все, чтобы уйти от такого толкования и подчеркнуть, что это больше финансирование, чем аренда.

  Председатель ВАС Антон Иванов, правда, был с Егоровым не вполне согласен и привел несколько примеров, когда и арендное регулирование решает некоторые проблемы лизинга, но дискуссии не возникло.

  Первый пункт проекта постановления дает определение договора выкупного лизинга — это соглашение, которое в соответствии со статьей 19 закона о лизинге содержит условие о переходе права собственности на предмет лизинга к его получателю при внесении им всех платежей. Кроме того, в нем говорится, что постановление применяется и к договорам лизинга, в которых есть положение о праве лизингополучателя выкупить или получить по окончании действия договора имущество по определенной сторонами цене, в том числе символической, если условием является не только ее уплата, но и внесение лизинговых платежей.

  Петр Попов, ведущий юрист компании "Пепеляев групп", выступавший во время обсуждения этого пункта от Объединенной лизинговой ассоциации (ОЛА), в целом не возражал против оценки разработчиками лизинга. Есть отношения, которые по правовой форме являются арендой, но по сути это финансирование, говорил он, и подход авторов документа не противоречит ГК. Но, по мнению Попова, важно "правильно определить границы явления, которое разработчики назвали "выкупным лизингом". Они смотрят на него через призму права выкупа, но, продолжал юрист "Пепеляева", практика бизнеса — очень "разношерстная". Бывают ситуации, когда выкуп строго обязателен, но случается, что он не гарантирован и происходит не по символической, а по рыночной цене, и в этом случае стороны могут от него вообще отказаться — приводил он примеры. А потому, по его мнению, эти случаи тоже надо зафиксировать в проекте. Иванов с ним согласился, а затем добавил свои соображения касательно первого пункта документа.

  "Нам каким-то образом нужно учитывать, что в составе лизинговых платежей были и выкупные, и если речь идет о выкупе по рыночной цене, это совершенно иная ситуация", — уверен глава ВАС.

  Второй пункт документа, в который разработчики заложили идею о переходе права собственности по договору выкупного лизинга к лизингополучателю непосредственно после выплаты всех договорных платежей, вызвал замечания у руководителя юридической дирекции ЗАО "Балтийский лизинг" Сергея Громова, который тоже представлял ОЛА.

  "Это не совсем соответствует закону о лизинге, — поделился он своим мнением. — Законодатель предоставил самим сторонам согласовать условия перехода права собственности". На это Иванов ответил, что он не против дополнительных условий, но стороны должны установить их заранее. Внесение всех платежей императивно означает переход права собственности на предмет лизинга, добавили разработчики.

  Дмитрий Костальгин из Торгово-промышленной палаты похвалил третий пункт проекта, который предлагает, так называемый, сальдовый метод учета встречных обязательств — расторжение договора выкупного лизинга порождает обязанность сторон соотнести уже совершенные встречные предоставления и определить, кто кому должен. Но одновременно он предложил и несколько дополнений. Например, что сальдо рассчитывается не по каждому договору лизинга, а сразу по всем существующим между лизингодателем и лизингополучателем договорам.

  У Иванова, правда, подход разработчиков вызвал сомнения. "Он мне напоминает реституцию при ничтожности сделки, а не расчеты при расторжении договора", — заметил он. — Вы предлагаете открутить все обратно, а надо по-другому – посчитать, сколько причитается из оставшегося".

  Четвертый пункт проекта постановления предусматривает, что стоимость предмета лизинга может определяться, исходя из суммы, вырученной от его продажи лизингодателем в разумный срок после получения предмета обратно. При этом у лизингополучателя есть возможность попытаться доказать, что лизингодатель действовал недобросовестно или неразумно либо продал предмет лизинга за пределами такого срока, а в действительности его стоимость была выше продажной цены. Это положение очень не понравилось Наталье Большаковой из "Газпромбанк лизинга". Она уверена, что большинство лизингополучателей будут, ссылаясь на этот пункт, отправляться в суды. "Наверняка удастся найти такого оценщика, который даст оценку выше, чем была цена предмета лизинга", — говорила она и предложила исключить из проекта слова о подобных возможностях лизингополучателя.

  Против этого, однако, возражал Егоров – он уверил президиум, что суды будут рассматривать такие дела только "в вопиющих случаях". А Попов из "Пепеляев групп" предложил зафиксировать в проекте, что речь будет идти только о "существенных" случаях различия в оценках относительно цены.

  - То есть, получается, красть существенно — плохо, а по чуть-чуть можно? — с улыбкой возразил Егоров.

  "Конечно нет, мы такого не поддерживаем, — поспешил ответить Попов. — Главное, чтобы [суды] не превратились в спор о трех рублях". И предложил еще добавить критерий сознательности – наказывать только за намеренное повышение.

  - И испанские сапоги для выяснения? — не удержался Егоров, но спор остался неоконченным, потому что Иванов предложил перейти "ближе к пятому пункту". Он предусматривает, что если в результате досрочного расторжения договора сальдо взаимных обязательств складывается в пользу лизингополучателя, то он вправе удерживать предмет лизинга до тех пор, пока лизингодатель не уплатит долг.

  Это положение Громов из "Балтийского лизинга" назвал миной замедленного действия под обеспечительной функцией лизинга. И Иванов согласился с представителями ОЛА, что этот этот пункт надо изменить. Председателю суда не понравилось, что удержание ставится в зависимость от субъективных оценок по поводу того, "кто кому должен".

  Пункт 6 проекта дает лизингополучателю право оспорить договор выкупного лизинга в том случае, если суд установит, что такое соглашение было типовым и лизингополучатель не мог влиять на его содержание. Вокруг этого положения споров не было, как и по поводу седьмого пункта. Он возлагает риск невыполнения обязательств продавцом (производителем или другим поставщиком предмета лизинга) и связанные с этим убытки на ту сторону договора лизинга, которая его выбрала.

  Зато представители ОЛА возражали против формулировки пункта 8. Он предоставляет лизингополучателю, несущему риск неисполнения обязательств перед лизингодателем (в случае, описанном, например, в седьмом пункте) право требовать неустойку с продавца, если тот не передал в срок предмет лизинга. По мнению ОЛА, это противоречит устоявшейся практике, а обращаться в суд с иском к производителю или другому поставщику должен именно лизингодатель. Нужны ли такие права другой стороне, на заседании услышать не удалось — Егоров сказал, что ни один из представителей лизингополучателей в ВАС не пришел.

  В девятом пункте документа говорится о том, что в случае гибели или повреждения предмета лизинга, если он не застрахован, лизингополучатель не освобождается от обязанности компенсировать лизингодателю затраты на его приобретение и плату за предоставленное финансирование до момента вплоть до возмещения всех этих расходов. На это Громов заметил, что вряд ли правильно предусматривать одинаковые последствия для обоих этих случаев, ведь при повреждении лизингополучатель должен просто отремонтировать полученное имущество и продолжать им пользоваться. "Подумайте", — кратко попросил Иванов разработчиков.

  По материалам ПРАВО.ru